„Всё навыворот, всё как не надо"
Так характеризовал поэт обстановку, в которой прошли его детские годы. Эдуард Георгиевич Дзюбин, взявший впоследствии псевдоним „Багрицкий" родился в мещанской семье на Базарной улице. Родители хотели сделать из него коммивояжёра, страхового агента или приказчика: в их представлении эти профессии обеспечивали материальное благополучие и стабильность. Но романтически настроенного подростка это будушее не устраивало. Он убегал из ремесленного, а затем землемерного училища на море. Эдуард так и не научился плавать. С детских лет он был физически слабым, страдал жестокой бронхиальной астмой. Он жил в книжном мире, в котором равные право гражданства имели Тиль Уленшпигель и Летучий Голландец, отчаянные корсары и римские полководцы. Свои ранние стихи он писал под „Гумилёва". Как отмечал А.Сурков, „Багрицкий начал писать в те годы, когда Россию потрясали трагические события первой мировой войны и революционные бои, в которых Одесса много раз переходила из рук в руки. И если молодые стихи Багрицкого, которые он читал в одесских литературных кружках и печатал в газете „Моряк", ещё носили печать книжности и подражательности, обнаруживая несомненный талант автора, то вскоре, вслед за ними, стали появляться произведения, отмеченные, по выражению Баратынского, „лица не общим выраженьем". Лишь в 1924 году, когда появились стихи о Пушкине и „Арбуз", стало ясно, что в литературу пришёл большой поэт. Поэт, который в трудное время ломки устоявшихся представлений о жизни, оставался романтиком.
Революцию он воспринял восторженно. В 1917-18 годах Эдуард Георгиевич недолгое время был в рядах Красной Армии на Персидском фронте, в 1919 - в бригаде агитпоезда, сочинял прокламации, частушки, подписи к плакатам: затем - в Особом партизанском отряде им. ВЦИК. После Гражданской войны он стал сотрудником ЮгРОСТА. Он имел полное право сказать о себе и своём поколении:
„Нас водила молодость в сабельный поход,
Нас бросала молодость на кронштадтский лёд"

Несмотря на то, что Эдуард Багрицкий не получил серьёзного образования, он обладал глубочайшими знаниями в самых разных областях. Об эрудиции Багрицкого ходили легенды, его феноменальная память хранила тысячи поэтических строк, а что касается остроумия, то оно, казалось, не знало пределов.
Об этом, в частности, свидетельствует случай, описанный Константином Паустовским в „Золотой розе". Багрицкий не любил Семёна Надсона, в стихах которого пессимистические мотивы. Однажды, когда Паустовский и Багрицкий сидели в кафе, там появился известный в Одессе нищий, нахально вымогавший у людей деньги. Багрицкий встал и пошёл на старика, не спуская с него глаз и с дрожью в голосе читая надсоновские строки:
„Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,
Кто б ты ни был, не падай душою!"
Нищий испуганно начал отступать и быстро ретировался. Багрицкий вернулся к Паустовскому и на полном серьёзе сказал: „Вот видите, даже одесские нищие не выдерживают Надсона!"
Главным увлечением Эдуарда Багрицкого были птицы и рыбы, которым посвящено немало стихотворений и строк. Среди натуралистов - профессионалов он считался знатоком высокого класса, ихтиологи обращались к нему за консультациями. И всё же, несмотря на серьёзность и глубину знаний, по манере поведения, речевым оборотам, реакции на юмор Эдуард Георгиевич был классическим одесситом. Таким он оставался до кончины.
Москвич с Молдаванки
Близкие Багрицкому прозаики и поэты - В Катаев, Ю Олеша. И Ильев, Е Петров, Л Славин. С Кирсанов. В.Инбер и другие - в самом начале 20-х годов покинули Одессу. Им нужен был всесоюзный литературный простор. В конце 1925 года Валентин Катаев приехал из Москвы специально за Багрицким
Поселились Багрицкие в Кунцево, под Москвой, где снимали половину избы без самых элементарных удобств. В этой избе в первой половине 1926 года была написана поэма „Дума про Опанаса". В полтысячи строк своей поэмы Багрицкий вложил содержание, достаточное для романа, описал трагедию украинского крестьянина, обманутого всеми режимами, создал величественный и трагический образ замученной классовыми раздорами Украины
„Тополей седая стая,
Воздух тополиный...
Украина, мать родная,
Песня - Украина!.."
Багрицкий говорил о своей поэме „Мне хотелось написать ее стилем украинских народных песен, как писал Тарас Шевченко. Для этого я использовал ритм его „Гайдамаков". Не хотел воевать украинский хлебороб Опанас, силой мобилизованный в продотряд Иосифа Когана, не хотел он убивать своего бывшего командира, воюя в махновском отряде. К мирному труду стремился Опанас. „Не хочу махать винтовкой,
Хочу на работу!"
Увы, не получилось. Поэма сразу стала литературным событием. Общественность высоко оценила талант поэта. Однако партийная критика отмечала в „Думе" мелкобуржуазность и безыдейность. Даже после кончины Багрицкого „Думу про Опанаса" продолжали распинать. Так, в редакционной статье „Литературной газеты" от 30 июля 1949 года „За идейную чистоту советской поэзии" поэма Багрицкого была расценена как клеврета на украинский народ, а через несколько лет, в период „борьбы с космополитизмом", критик А.Тарасенко объявил „Думу про Опанаса" сионистским (?) произведением.
Эдуард Багрицкий был блистательным переводчиком Роберта Бернса, Томаса Гуда и Вальтера Скопа. Джо Хилла и Назыма Хикмета, Миколы Бажана и Владимира Сосюры.
Его доброта согрела не одного молодого поэта 20-30-х годов. Одним из первых Багрицкий отметил талант А.Твардовского. Д Кедрина. Я Смелякова. Она не только творчески помогла им, но и воспитывал в них высокою поэтическую культуру.
16 февраля 1934 года он в четвёртый раз заболел воспалением лёгких. Исаак-Бабель вспоминал. От него - умирающего - шёл ток жизни" Вскоре его не стало. За гробом поэта с шашками наголо шёл эскадрон молодых кавалеристов. При жизни вышло в свет всего три книги Багрицкого: „Юго-запад", „Победители" и "Последняя ночь".
Эдуард Георгиевич безумно любил свого сына, с детства закалял его. В двенадцать лет мальчик владел огнестрельным оружием, переплывал Москву-реку, в четырнадцать лет ходил на лыжах босиком.
Всеволод Багрицкий, наверняка, мог бы стать интересным поэтом. Он был любим: его невестой была Елена - та, что станет через годы женой академика А.Д.Сахарова. А военный журналист и поэт Всеволод Багрицкий погиб 26 февраля 1942 года Мама о смерти сына узнала в лагере, где она находилась с осени 1937 года.
В начале Великой Отечественной войны Лев Славин написал повесть, затем переделанную в киносценарий „Два бойца". Фамилия одного из главных героев, неунывающего одессита, - Дзюбин А назван он в честь поэта, навсегда вошедшего в историю отечественной литературы и в историю нашего города.